К сожалению, не все знают это имя. Поэзия нынче «не в моде» – нет спроса на сборники стихов. К своему юбилею Виталий Александрович смог выпустить в Москве в хорошем исполнении (в твердом переплете) книгу «Стихотворения». Тираж… 300 экземпляров. Как тут приобрести известность, популярность? Утешает одно: Волков настолько скромный человек, что никогда к этому не стремился.

Судьба распорядилась таким образом, что выпускник Московского библиотечного института спустя какое-то время стал журналистом. Несколько лет проработал в «Комсомольской искре», в «Призыве» заведовал разными отделами, был ответственным секретарем. Свои стихи печатал редко, под псевдонимом, поскольку считал свою музу недостаточно интересной для широкого круга читателей. Коллеги по перу, восхищаясь его стихами, порой даже не догадывались, что знакомы с автором…

Да, голос мой негромок,

Публичности дичусь,

И до тебя, потомок,

Я вряд ли докричусь.

На чуждом новоселье

Провею в полусне

Лишь шорохом осенним

Да бликом на волне.

Ты слухом или взглядом

Постигнуть не спеши

Печальную отраду

Касания души.

Из марева, из пуста

Нахлынувшая враз

Волна любви и грусти

На миг сбратает нас.

Лирика Виталия Волкова очень земная. Ей ничто человеческое не чуждо. Вместе с тем личные переживания автора очень органично сливаются с ответственностью за предназначение человека, и оттого приобретают глубокий философский смысл.

Закат распят у стада на рогах,

И звёздный пёс зализывает раны.

Но до утра задумчиво в лугах

Пасутся тонкорунные туманы.

Вон костерок мерцает за рекой,

Вокруг берёзы стабунились грудой.

А сивый месяц цедит молоко,

И дух парной курится над запрудой.

Я духом тем дышу – не надышусь,

Пью молоко – и не могу напиться.

Костром мне душу обжигает Русь

И манит в поле – плакать

и молиться.

Печали перетекают в надежды, страхи сливаются со стремлениями. Каждый эпитет, каждая метафора неуловимы, но вместе с тем настолько ярки и органичны, что самый маленький стишок обретает огромный смысл, заполняя собой душу и сердце... Поэзия становится жизнью, а жизнь поэзией…

Чайка в бреющем полёте

Глубину равняла с высью.

Между них таилось слово.

Слово было тихой мыслью.

И не мыслью – осязаньем,

Дрожью утренней по коже.

Это слово знала осень,

Что на грусть мою похожа.

Засмотревшись друг на друга,

Стыли небо и вода.

В тишине таилось слово,

Злое слово – «навсегда».

В этот юбилейный для поэта год мы желаем, чтобы могучий родник его таланта не иссякал долго-долго. Да сбудется желание поэта...

Спаси меня, поэзия, спаси,

Гармонией ритмического ряда

В иное измеренье унеси

От пошлости, крикливого разлада.

Дождём пролейся на поникший дух,

Живым дождём цезур и ударений,

И да проникнет изощрённый слух

В немую речь

всех тварей и растений.

Смысл сонных слов

ты музыкой живи,

Смиряя гнев весёлым мёдом лада...

Спаси, поэзия!..

Но только от любви,

От мук её спасать меня не надо.

Этой статьей мы предваряем пионерский марафон. Мы начинаем проект: «Громкие имена Владимирской земли». Юные пионеры, те, кто хочет в будущем стать журналистами решили взять серию интервью у выдающихся наших земляков. Надеемся, что эта задумка удастся.